Журнал Июнь-Июль 2009 Икона гламура
Икона гламура
Москва лежала у ее ног… В буквальном смысле. Воскресным вечером я приехал брать интервью у популярной телеведущей Тины Канделаки в номер гостиницы «Красные холмы» в центре Москвы. Из окон столица как на ладони. Однако Тине не до красот — этот номер она сняла, чтобы работать. Говоря со мной, она попутно беседовала по телефону с героями новых выпусков своих ток-шоу, вела переговоры с коллегами по бизнесу, советовалась с ассистентами — короче, работала. И при этом, возвращаясь к нашему разговору, умудрялась возобновить его с того самого места, на котором мы десять минут назад прервались. Таким, если вкратце, предстал передо мной рецепт ее успеха.
Существует такой стереотип: грузины — это нация эстетов, бонвиванов, немного ленивых, но очень артистичных, тогда как армяне деятельны, изобретательны, упрямы…
— Если вспомнить моего друга Артура Джанибекяна, человека, который создал Comedy Club, то, наверное, в этом есть доля правды. Но по большому счету — это советское клише. Помните, в фильме «Мимино» герой Кикабидзе ходит в кепке и время от времени говорит: «Ларису Ивановну хочу», тогда как персонаж Мгера Мкртчяна все время суетится и что-то устраивает. Армянская суетливость и грузинская неспешность — это стереотипы советского кино. На самом же деле и там и там есть разные люди, в которых только при пристальном разглядывании можно узнать армянина или грузина. В том же Comedy Club шутят: грузины — это почти армяне, а армяне — это почти грузины, настолько похожи наши народы.
Тина, вы ведь наполовину армянка?
— Да, моя мама армянка.
Вы каким-то образом ощущаете свою армянскую половинку?
— Конечно, ведь меня воспитывала армянская бабушка. Но с другой стороны, у меня «мегагрузинский» папа, так что я выросла на стыке двух культур. Это сочетание дало мне множество разнообразных качеств. Иногда армяне говорят, что по духу и по взглядам на многие вещи я — армянка. Зато и грузины отмечают, что я часто веду себя как настоящая грузинка. Только зная тех и других, можно сравнивать. Зато в этой биологической конкуренции грузинской и армянской культур рождается фантастический этнос!
Вы, разумеется, посещали Армению?
— Ни разу. А вот мой муж бывал там и очень удивлялся, насколько армяне непохожи на грузин. В Ереване в медицинском институте училась мама. Она много рассказывала мне о нем, говорила, что это очень красивый город... Впрочем, скоро я все же полечу туда.
Почитаешь ваши интервью, посмотришь ваши телепередачи, увидишь вас живьем, и возникает ощущение, что Тина Канделаки — просто «супервумен». Как вы сами себя оцениваете?
— Ну нет, супервумен — это все-таки женщина-кошка, которая прыгает по ночам, а я по ночам сладко сплю. Я считаю, что все люди делятся на тех, кто вливается в какие-то уже готовые группы, и на тех, кто сам формирует группы вокруг себя. Я как раз из этой, последней породы.
Вас порой называют иконой гламура. А вы сами как-то заметили, что готовы мириться с гламуром, но лишь до тех пор, пока он приносит деньги…
— Наверное, это не совсем точная цитата, но я действительно готова сосуществовать с гламуром очень долго, потому что считаю его своеобразным олицетворением капиталистического общества. Кстати, в определенном смысле он существовал и в советские времена, просто был тогда доступен лишь очень узкому кругу людей. Дело в том, что в России до сих пор нет национальной идеи. Над ней много работали и работают до сих пор, но сформулировать ее никак не могут. А в Америке такая идея есть, это так называемая американская мечта, и она все собой оправдывает. Стал человек голливудской звездой — американская мечта сбылась, попал человек в клинику для алкоголиков — американская мечта сорвалась, потерял человек работу — его мечта лопнула. Американской мечтой оправдывается все, и людям эта модель понятна, она работает многие годы. У нас же ничего подобного нет. А раз нет понятия российской мечты или российской сказки, которая людям нужна чрезвычайно, это место занимает гламур. Мы живем в обществе, которое готово объединиться, но, увы, не за что-то, а против чего-то. Так сложилось исторически, нам так удобнее и легче. Мы были против царя, против коммунистов, против еще чего-то, а сейчас мы против гламура. И пока мы не перестроимся, нам будет сложно создать новое общество. Мы гражданского общества не построим, потому что гражданское общество, по моему убеждению, это не против, а — за.
